Процесс развития цифровых технологий и их повсеместного проникновения в жизнь людей последовательно оказывает влияние на различные социальные процессы. В  большей степени это влияние проявляется в настоящий момент в экономической сфере, где развитие цифровой экономики становится одним из ключевых приоритетов во всем мире. Также процессы цифровизации затрагивают образование, здравоохранение, право, начинают проникать и в политические отношения. В  статье анализируются направления такого рода проникновения и механизмы трансформации политической сферы общества под их воздействием, обобщаются практики использования цифровых технологий в политическом дискурсе. В частности, делается попытка ретроспективно оценить предпосылки и исходные характеристики задействования электронносетевых инструментов политическими акторами, выделить особые свойства цифровой среды как нового пространства общественно-политических отношений, зафиксировать процессные и функциональные характеристики использования соответствующих технологий. Особый акцент делается на российском опыте регулирования и использования политического измерения цифровых технологий, демонстрирующем активный поиск государством национального видения политики цифровизации как в пределах самой страны, так и в более широком, изначально не предполагающем государственных границ электронно-сетевом пространстве. На основании рассмотрения соответствующих практик выделяются три значимые, на взгляд автора, грани (направления) рассмотрения цифровизации политических отношений: цифровая демократия, которая характеризует масштабирование делиберативных механизмов публичной политики за счет возможностей электронно-сетевой коммуникации, цифровая бюрократия, отражающая совершенствование компетенций правящего класса и становление технократических платформ на базе новых версий «электронного правительства», а также цифровая дипломатия, которая позволяет использовать возможности новых технологий для решения политических задач на международной, наднациональной арене.

В статье рассматриваются основные положения и идеи проекта международного транспортного коридора «Север – Юг» (МТК). Выделяются главные экономические выгоды этого проекта, а также проблемы, которые возникают в ходе реализации данного амбициозного транспортного коридора. Рассматриваются и анализируются важные аспекты создания железнодорожной транспортной сети между странами – участницами проекта. Авторы определяют основные преимущества подобного коридора для основных организаторов данной транспортной артерии. Существуют различные факторы, которые тормозят процесс реализации проекта: здесь переплетаются и геополитические противоречия между странами, отсутствие административно-правовой унификации всех документов, экономические различия между странами-участницами проекта, а также разный подход в решении инфраструктурных и транспортнологистических задач.

Начав экспорт сжиженного природного газа (СПГ) в 2016 г., США всего через два года стали четвертым крупнейшим его мировым экспортером и, с высокой вероятностью, закрепятся в ближайшем будущем в качестве треть его крупнейшего экспортера СПГ после Австралии и Катара. В фокусе нас тоящей статьи – анализ факторов, которые поддерживают глобальную конкурентоспособность американского СПГ в перспективе 2030 г. Авторы показывают: во-первых, первая волна экспортных проектов СПГ в США заметно ускорила перестройку контрактной системы мировой торговли газом и способствовала формированию более гибкого механизма ценообразования на природный газ; во-вторых, издержки производства ассоциированного природного газа в США сравнительно невелики и высока вероятность стабилизации цены газа на Henry Hub на уровне около 2,5 долл. за 1 млн б.т.е. в долгосрочном периоде, что дает американским производителям природного газа потенциальные возможности повысить свою глобальную конкурентоспособность за счет снижения производственных и транспортных издержек; в-третьих, новые волны экспорта СПГ из США не обязательно будут опираться на индексирование цены газа в контрактах к индексу Henry Hub, но будут использовать широкую линейку ценовых индикаторов, включая цену нефти Brent. C выходом на рынок все больших объемов глобально конкурентоспособного сниженного природного газа из США идущая последние десять–пятнадцать лет перестройка институциональной структуры, контрактной системы и ценового механизма в мировой торговле СПГ приобрела необратимый характер. Это создает предпосылки для быстрого формирования мирового рынка СПГ и, с некоторым временным лагом, мирового рынка природного газа.

США в 2018 г. по объему нефтедобычи вышли на первое место в мире, оттеснив Саудовскую Аравию и Россию на вторую и третью позиции. В фокусе настоящей статьи – анализ механизмов влияния «революции сланцевой нефти» в США на функционирование мирового рынка нефти. Авторы показывают, что трансляция этого влияния осуществляется по двум основным каналам: торговому и ценовому. После снятия запрета на экспорт сырой нефти в декабре 2015 г. США быстро увеличили поставки сырой нефти на мировой рынок, их удельный вес в мировом нефтяном экспорте достиг в 2018 г. 4,4 % и продолжает возрастать. Доля США в  мировом экспорте нефтепродуктов, на которые американский нефтяной сектор делает главную ставку, достигла 18 %. Параллельно росту собственной нефтедобычи США существенно снизили импорт сырой нефти, что заставило многих нефтеэкспортеров переключиться с американского на другие рынки сбыта. В силу высокой эластичности добычи нефти сланцевых формаций к росту цены американская нефть играет роль ограничителя для мировой цены нефти сверху. При том, что добыча нефти в США продолжит, согласно большинству авторитетных прогнозов, возрастать как минимум до 2025 г., с  2017  г. стала заметна тенденция к расширению экспансии в американский сектор неконвенциональных углеводородов супермейджоров, что еще больше усилит позиции США на мировом рынке нефти и ускорит его перестройку.

В статье выдвигается гипотеза волновой природы пенсионных реформ под действием демографических и экономических факторов с начала 1990-х  гг. Принимая во внимание результаты предшествующих работ по данной тематике, статистического анализа, выявлен механизм формирования волн. Условия для начала волны пенсионных реформ создаются долгосрочными трендами и связаны с обострением демографических факторов (ускорение роста коэффициента возрастной зависимости и др.). Начало волны и ее динамика определяются действием макроэкономических шоков, формирующихся в фазе снижения бизнес-цикла. За ростом пенсионных реформ наступает период их замедления. Действует фактор временного торможения по реакции на макроэкономические шоки (решения о пенсионных реформах не принимаются мгновенно). Система приспосабливается к новым условиям до новой эскалации влияния демографических факторов.Количественный и качественный анализ реформ по странам дает возможность проверить выдвинутую гипотезу. Для этого разработан классификатор пенсионных реформ (67 позиций, с балльной оценкой глубины изменений), а также система оценки влияния экономических факторов через чувствительные для пенсионных систем макроэкономические индикаторы и связанные с ними шоки. По выборке из 24 стран сформирована совокупность пенсионных реформ за период с 1994 по 2019 г., выявлены две волны пенсионных реформ: 1990-е – 2008 гг. и 2009 г. – н.в., проведен детальный анализ первой волны пенсионных реформ 1994– 2008 гг. Подтверждена гипотеза волновой природы пенсионных реформ. Показано ядро преобразований в первую волну. Это снижение обязательств государства по пенсионному обеспечению и переложение рисков на население за счет ввода накопительных схем. Подтвержден тезис о том, что ввод второго уровня (накопительных схем) оказывает позитивный эффект только в странах с развитым финансовым рынком. Исследование второй волны пенсионных реформ и прогноз третьей волны будут рассмотрены в следующей статье.

Настоящая статья посвящена изучению мотивов, предпочтений и барьеров на пути выхода за рубеж российских высокотехнологичных стартапов и малых инновационных предприятий (МИП), принявших участие в Startup Village, проведенном в инновационном центре «Сколково» в мае 2019 г. Рассматривая создаваемый ими новый продукт, процесс или бизнес как капитальный товар или потенциальный актив для зарубежного инвестирования, для целей подробного изучения были проанализированы возможности как теоретико-модельного инструментария, так и эмпирические методы социологических исследований. Поскольку, в  силу ограниченности возможностей неоклассических теоретических подходов, корпоративная мотивация на микроуровне не поддается точному количественному описанию, был использован метод анкетирования и интервьюирования топ-менеджмента участвующих предприятий. Всего было опрошено около 100  участников, каждый из которых заявил о своем намерении заниматься внешнеэкономической деятельностью, причем половина из них уже имеет собственный опыт зарубежной деятельности. При этом 44 % намерены продать свой бизнес или права на инновационный продукт и только 12 % готовы к сотрудничеству в рамках совместного предприятия. На основе анализа полученных результатов были оценены корпоративные мотивы выхода за рубеж российских стартапов и МИП в традиционном формате поиска рынков (17,3 %), эффективности (20,0 %), ресурсов (40,0 %) и стратегических активов (22,7 %). Это существенным образом отличается от сделанных ЮНКТАД на рубеже 2005/2006 гг. усредненных оценок мотивации выходящих за рубеж компаний из развивающихся и переходных экономик – соответственно 51, 22, 13, 14 %. На их фоне российские инновационные предприятия выглядят значительно более ресурсо-ориентированными и сильнее заинтересованными в поиске стратегических активов, но менее заинтересованными в поиске эффективности и минимально – в поиске рынков. Их предпочтения значительно различаются – выбирают в качестве желательных партнеров страны СНГ (главным образом Беларусь и Казахстан) и БРИКС (прежде всего Китай), а также развитые экономики ЕС (с предпочтением Германии). Среди основных барьеров  – недостаток собственных финансов и прочих ресурсов, недостаточность государственной поддержки в выходе и продвижении российских компаний за рубежом. На основе полученных результатов сделаны адекватные рекомендации правительству РФ по усилению инвестиционной мотивации российских инновационных предприятий в  международной кооперации БРИКС, в форме совместных глобальных цепочек стоимости, на базе собственных объектов интеллектуальной собственности.

В рамках инициативы «Пояс и путь» особо важное значение придается проектам развития транспортных сетей, в том числе созданию оптимальных транспортных маршрутов и переориентации существующих логистических цепочек, исходя из интересов Китая. Это предполагает активное участие китайских компаний в инвестировании, финансировании и реализации проектов в сфере транспортной инфраструктуры. В статье исследуется влияние китайских инвестиций в объекты транспортной инфраструктуры ЕС на объемы грузовых перевозок между Китаем и ЕС через данные объекты. Большая часть реализованных китайских инвестиций направлена на развитие портовых мощностей. Европейские аэропорты также являются предметом пристального интереса китайских инвесторов, однако под влиянием многих факторов только единичные проекты достигают успеха. Китай прилагает значительные усилия по налаживанию прямого железнодорожного сообщения со странами ЕС. Тем не менее доля этого вида транспорта в перевозках пока не сопоставима с грузооборотом морским и воздушным транспортом, а будущее развитие ограничивается целым рядом факторов. На данный момент инвестиции компании COSCO в греческий порт Пирей являются единственным примером значительного увеличения грузооборота между Китаем и ЕС через контролируемый объект инфраструктуры, однако некоторые реализуемые проекты потенциально могут повторить успех COSCO в ближайшей перспективе. Автором делается вывод о  вариативности подходов китайского руководства к развитию транспортной инфраструктуры. Неудачи в реализации отдельных проектов и настороженное отношение Брюсселя к китайским инвестициям не останавливают планомерные усилия Китая, ориентированные на долгосрочную перспективу.

Статья посвящена изучению влияния трансграничных слияний и поглощений, совершаемых международными фармацевтическими корпорациями в Китае, на участие страны в  международной торговле фармацевтической продукцией. Актуальность исследования связана с тем, что слияния и поглощения являются широко используемым инструментом проникновения на рынки зарубежных
стран, который приводит к развитию внутрикорпоративной торговли и существенно влияет на внешнюю торговлю. Международные фармацевтические компании активизировали работу на рынке Китая в течение последних двух десятилетий после либерализации рынка. Совершаемые ими слияния и поглощения прямо и опосредованно привели к более высоким темпам роста внешней торговли Китая фармацевтической продукцией, географической диверсификации экспорта, увеличению объема закупок в развитых странах. Доля страны в  международной торговле фармацевтической продукцией в качестве экспортера выросла более чем в два, а в качестве импортера – почти в четыре раза. Характерной чертой китайской торговли являются высокие темпы роста импорта и существенное превышение его объемов над экспортом. Значительную долю импорта составляют поставки сырья, необходимого для организации качественного производства фармацевтической продукции в Китае. Слияния и поглощения играют в этом процессе немаловажную роль, что находит свое отражение в географической структуре китайского импорта. Семь крупнейших стран – поставщиков медикаментов в Китай, на долю которых приходится две трети импорта, одновременно являются основными странами происхождения компаний, совершавших слияния и поглощения на фармацевтическом рынке Китая. Результаты исследования могут использоваться органами государственной власти при разработке политики развития отрасли за счет сдерживания или стимулирования иностранных инвестиций, а также фармацевтическими производителями при разработке стратегий ведения конкурентной борьбы на национальном и зарубежных рынках.

На проекты в  сфере электроэнергетики приходится основной поток китайских зарубежных капиталовложений в  инфраструктурные проекты в  рамках инициативы «Один пояс, один путь» (ОПОП). В результате создаются предпосылки для долгосрочного доминирования Китая в одной из стратегически важных отраслей в целом ряде стран и регионов мира. В  статье анализируется география, динамика и структура внешнеэкономической экспансии китайского капитала в  зарубежную электроэнергетику. В  частности, отмечается, что проекты осуществляются в основном государственными компаниями при содействии государственных финансовых институтов. Они реализуются главным образом в развивающихся странах в гидро- и угольной генерации. В 2010-е гг. китайские компании стали выходить и на рынки развитых стран, а также продвигать свои разработки в сфере альтернативной и атомной энергетики, в области передачи электроэнергии. Покупка активов в развитых странах позволяет Китаю перенимать передовые технологии и управленческие практики. В развивающихся странах КНР продвигает собственные технологии и стандарты (особенно в  сфере передачи электроэнергии). При этом происходит постепенная институционализация внешнеэкономической экспансии в электроэнергетике. В статье также показана взаимосвязь указанных процессов с рядом внутренних проблем экономического развития в КНР. Так, в результате внешнеэкономической экспансии в электроэнергетике Китай осваивает существующие или создает новые рынки сбыта продукции предприятий тяжелой промышленности, которые в условиях структурной трансформации экономики КНР могли бы закрыться или значительно сократить масштабы выпуска. Это, в свою очередь, способствует поддержанию занятости. Тем не менее в последние годы китайские зарубежные капиталовложения в электроэнергетику и другие инфраструктурные и высокотехнологичные отрасли все чаще рассматриваются властями принимающих стран в контексте возможных угроз национальной безопасности. Дальнейшее расширение присутствия китайского капитала в  мировой электроэнергетике, по-видимому, будет все активнее сдерживаться.

В статье анализируется влияние фактора неприятия ядерной энергетики на формирование внешней и внутренней политики Австрии, а также исследуется его генезис. Подробно показана австрийская внешняя антиядерная политика, прежде всего по отношению к сопредельным странам, эксплуатирующим АЭС, а также в отношении отказа от атомной энергетики в ЕС в целом. Выявлено, что одним из следствий активной антиядерной позиции стал отказ Австрии от электроэнергии, произведенной на АЭС в других странах. С этой целью Австрия первой в Европе ввела тотальную маркировку происхождения электроэнергии, поставляемой потребителям в стране, включая импортируемую. Наконец, неприятие ядерной энергетики обусловило выбор Австрией безуглеродной модели экологизации энергетики в контексте общеевропейских экологических трансформационных процессов: страна достигла высокого уровня доли ВИЭ в производстве электроэнергии и стремится к достижению стопроцентного показателя к 2030 году. На основе исторического анализа сделан вывод, что решающим в вопросе отказа от использования ядерной энергии стало воздействие общества на государство. Вопреки первоначальной государственной политике по развитию атомной энергетики, общественное движение смогло преодолеть лоббистский потенциал промышленного комплекса и федерального правительства. Ключевым событием стал референдум 1978  года, когда разрозненные общественные движения смогли переломить в свою пользу итог общенародного голосования по судьбе ядерной энергетики. Впоследствии антиядерные общественные движения посредством воздействия на местные и земельные уровни власти стали все в большей степени формировать политическую повестку федерального правительства, что постепенно сделало фактор неприятия ядерной энергетики одним из важнейших в австрийской государственной политике.

Формирование общих отраслевых рынков Евразийского экономического союза в энергетической сфере становится не просто задачей по выполнению условий Договора о  создании ЕАЭС, а  необходимым условием расширения интеграционного взаимодействия между странамипартнерами, необходимой ресурсной платформой развития конкурентного потенциала в  промышленном секторе стран – участниц ЕАЭС и фактором обеспечения энергетической безопасности. В статье авторы исследуют мировой опыт применения различных моделей интеграции рынков энергоресурсов, в частности электроэнергии и газа с учетом специфики функционирования отраслевых национальных систем стран ЕАЭС, их ресурсного потенциала, уровня развития конкуренции и монополизации, возможностей транзита электроэнергии и газа. Исследован потенциал создания и развития общего рынка электроэнергии на базе подписанных соглашений в ЕАЭС в условиях различий в институциональной и правовой базах, степени развития конкуренции на национальных отраслевых рынках электроэнергии, уровнях их либерализации. Выявленные различия моделей национальных рынков электроэнергии стран ЕАЭС обуславливают длительный переходный период становления общего рынка с поэтапным снижением количества изъятий в генерации/производстве, передаче и обеспечении безопасности энергообеспечения стран. При этом отмечается, что согласованная модель переходного периода не способствует быстрому получению весомых синергетических эффектов и решению проблем энергоизбыточности. Отмечается необходимость разработки согласованной промышленной политики стран ЕАЭС по расширению использования ресурсного потенциала и экспорта энергоресурсов в третьи страны, что требует комплексного подхода при создании общих рынков, прежде всего электроэнергии и газа. Современный уровень институциональной и правовой основы формирования рынка газа не позволяет преодолеть различия в степени либерализации национальных газовых рынков, их монополизации и, соответственно, ценообразования и обуславливает форсирование интеграционного сближения. Формирование общих рынков актуализирует формат биржевой торговли, институционализация которого по рынку электроэнергии уже предусмотрена в межгосударственных соглашениях ЕАЭС, а по общему рынку газа требует согласования и внедрения механизмов электронной торговли, опираясь на российский опыт.

Изучение цифровой экономики США и КНР  – неоспоримых лидеров новых рынков – является важнейшей исследовательской задачей. Данная работа посвящена выявлению ключевых факторов и тенденций развития цифровой экономики в этих странах (важно также для понимания глобальных процессов). На основе изучения статистических данных, аналитической и научной литературы подтверждается растущее доминирование США и КНР в сфере цифровой экономики, особенно на интернет-рынках как ее важнейшей и динамичной части, а также трансформационное влияние новых секторов на экономику. В частности, рассмотрена роль крупных и сверхкрупных интернет-платформ  – двигателей новой волны цифровизации. На основании анализа истории становления цифровой экономики в обеих странах сделан вывод о  первичности рыночных факторов ее успеха при важной роли технологической специ фики в формировании рынков и структурировании трендов. Для США определяющим признается удовлетворение существующих потребностей на традиционных рынках с помощью принципиально новых технологий, а также скрытого существующего спроса благодаря новым технологическим возможностям. Для Китая – «провалы» сектора услуг, не поспевающего за растущим спросом, что сделало заимствование и развитие цифровых решений более быстрым и дешевым ответом на рыночные вызовы. А величина рынка и слабая внутренняя конкуренция, позднее мощный рост инвестиций в инновации определили лидерство КНР и отрыв от США по ряду направлений. В заключении отмечается, что цифровую экономику  и компании сектора ожидает период трансформации, учитывая изменение драйверов развития — факторы, актуальные для обеих стран ранее (абсолютное технологическое превосходство США, огромный неосвоенный рынок в КНР и пр.), близки к исчерпанию. Ситуация усложняется тем, что эти процессы будут протекать на фоне растущих экономических и регуляторных вызовов, от совершенствования нормативно-правовой базы до цифровизации мирового хозяйства.

В статье дан анализ специфики инфраструктурного развития в  Юго-Восточной Азии (ЮВА), в  частности механизма финансирования государственно-частных партнерств (ГЧП), которые поддерживаются правительствами по всему региону с целью преодолеть разрыв в инфраструктурном развитии на фоне ограниченности государственных ресурсов. Страны ЮВА нуждаются в инвестициях в инфраструктуру в размере как минимум 150 млрд долл. в год для поддержания своего экономического роста, которые невозможно профинансировать исключительно за счет государственных средств или путем привлечения иностранного капитала. В  регионе лишь Сингапур и Бруней обладают достаточными ресурсами для того, чтобы финансировать развитие инфраструктуры полностью за счет государственного бюджета. Основное внимание уделяется пяти странам региона, наиболее активно использующим механизм ГЧП в настоящее время и планирующим активно прибегать к нему в ближайшем будущем: Индонезии, Малайзии, Филиппинам, Таиланду и Вьетнаму. Рассматривается инфраструктурная система этих стран, а также факторы, которые оказывают влияние на эффективность ГЧП в регионе – как позитивное, так и негативное. Отмечается, что ГЧП в ЮВА сталкиваются с  разного рода проблемами, в первую очередь с неэффективным государственным регулированием и институциональными условиями их реализации. Для активного внедрения ГЧП в ЮВА представляется целесообразным акцентировать внимание на предложении небольшого количества тщательно подготовленных проектов данного вида партнерства, которые могут иметь необходимый демонстрационный эффект. Кроме того, как нам представляется, полномочия национальных и местных государственных ведомств, занимающихся ГЧП, должны быть расширены.