Рост интереса к миграционным проблемам в  ЕС слабо затронул анализ африканских мигрантов. В центре внимания находятся социальные и политические вопросы, а исследуемые экономические вопросы связаны прежде всего с оценкой причин приезда африканцев в  ЕС, траекторий их передвижения, а также масштабов денежных переводов на родину и условий возвращения их самих назад в Африку. В  статье акцент сделан на основных чертах экономической деятельности африканских мигрантов в  ЕС. Вместо традиционного рассмотрения лишь одной либо нескольких диаспор в  отдельной стране или обобщенного анализа всего ЕС сравнивается специфика выходцев из разных стран Африки в 4 крупнейших государствах ЕС (включая Великобританию, покинувшую интеграционный проект в 2020  г.). Статья начинается с  обзора исследований, где содержатся сведения по экономической деятельности мигрантов из стран Африки. Затем на основе сведений Евростата и национальной статистики ФРГ, Франции, Италии и Великобритании показана доля выходцев из Африки. Объяснены причины различий между этими четырьмя странами в  динамике и структуре иммиграции из Африки. Рассмотрена статистика беженцев, натурализовавшихся за последние 10  лет лиц, иностранных граждан и жителей с  миграционными корнями. Лидирует по числу мигрантов Франция, в  основном за счет выходцев из франкоязычных стран Северной и Западной Африки. Выделяется из-за географической близости к этому региону и Италия, на которую нацелены многие нелегальные маршруты мигрантов. Великобритания стала целью преимущественно жителей бывших британских колоний, которые довольно успешно проходят натурализацию в  Соединенном Королевстве (поэтому африканцев без местных паспортов в  Великобритании столько же, сколько и в ФРГ – по 0,6 млн). Далее показано, что ключевым фактором для занятия той или иной экономической позиции в  обществе является статус мигрантов, также важную роль играют их образование (хотя часто африканцы работают на местах, где требуется уровень квалификации ниже, чем они имеют) и языковые барьеры. Есть большие гендерные различия. Завершается статья выводами о проблемах адаптации африканских мигрантов, хотя без занятия ими непривлекательных рабочих мест страны ЕС уже не могут обойтись.

В статье анализируется влияние миграционных явлений на сложный процесс формирования европейской политической идентичности. В центре исследования – вопросы: почему миграционные процессы ведут к размыванию идентичности Европейского союза и какой тип европейской идентичности возникает в  результате данных миграционных процессов?

Автор проводит различие между концепцией европейской идентичности и концепцией идентичности Европейского союза. Природа ЕС носит политический характер, она связана с достижением членами Союза договоренностей о  признании общих ценностей и их значимости для граждан. Выдвинутые во всесторонних исследованиях концепции заставляют сделать, хотя иногда и не прямой, вывод, что динамика миграционных процессов негативно влияет на формирование политической идентичности Европейского союза, поскольку они усиливают его аполитичность.

С одной стороны, между государствами  – членами ЕС нет согласованного отношения к тому, как управлять процессами миграции, а с  другой,  – политика интеграции иммигрантов, проводимая различными государствами, трансформируется в  политику дезинтеграции национальной идентичности, не способствуя эволюции к наднациональности. Мультикультурализм и плюрализм, космополитическое гражданство – это переменные, противоречащие основным принципам легитимности европейской власти, европейскому гражданству, европейскому культурному универсализму, идее коллективной и особой идентичности европейцев.

Автор приходит к выводу, что именно ценности метаполитической природы, а  не сама по себе структура самого Союза, подрывают источники европейской политической идентичности. Выявляющийся потенциал миграционных процессов раскрывается наиболее полно именно в  данном контексте. Не случайно метаполитической ценностью нынешней либеральной мысли является политкорректность. Проблема соблюдения политической корректности превращается в  привилегию европейских элит трактовать миграцию в политическом смысле с помощью монолитного нарратива, используемого элитами для интерпретации феномена миграции.

Италия  – одна из европейских стран с крупным китайским населением. Так называемые китайские новые мигранты стали прибывать в Италию с начала 1980-х гг., выполняя заказы местных компаний, производящих текстильную продукцию и изделия из кожи. Постепенно китайские мигранты встроились в целый сектор экономики – индустрию моды. Помимо легкой промышленности, китайцы трудоустроились в сфере услуг и торговли. На основе статистических данных дается краткий портрет-характеристика китайского мигранта в Италии.

В настоящей статье анализируются факторы, повлекшие за собою увеличение численности китайской диаспоры в  Италии. В  частности, авторами выделяются факторы «толчка», побуждающие китайцев покинуть родину, и «притяжения», заложенные в  итальянской национальной специфике. Для китайцев Италия является страной назначения (а не страной-транзитером), это во многом обусловлено уже сложившейся сетью связей (гуаньси). Адаптация китайских мигрантов и связанные с  этим особенности рассмотрены на примере текстильного кластера Италии  – города Прато, который неформально называют «китайским эксклавом».

Париж – один из интересных примеров внутригородского расселения иммигрантов. На различных исторических этапах иммиграции разнообразные группы селились в определенных зонах. Иммиграционная политика, дифференциация цен на жилую недвижимость, распределение социального жилья привели к тому, что в настоящее время в некоторых районах наблюдается концентрация выходцев из развивающихся стран, которые создают напряженную обстановку в районе, а то и в целом городе. Это и есть районы, которые сочетают в себе признаки «гетто», отрицаемые на официальном уровне длительное время. Рассматривая территориальную структуру иммигрантов, стоимость жилья, уровень доходов, распределение социального жилья, безработицу, автор выявляет особенности территориальной дифференциации Парижа. Данные о  стоимости жилья собирались по авторскому алгоритму. Особый практический интерес представляет дифференциация цен на жилье в  городе Париже. Выявлена корреляция между стоимостью жилья и расселением иммигрантов. Однако в Париже проживают как выходцы из очень богатых стран (например, США, Японии), так и из развивающихся, поэтому в «дорогих» районах может наблюдаться как большая доля иммигрантов, так и маленькая. Мигранты из Алжира, Марокко и Туниса селятся в северной части «Малой Короны» Парижа. На юго-восточных окраинах департамента Валь-де-Марн наблюдается небольшая концентрация иммигрантов португальского происхождения. Мигрантытурки проживают в  районах департамента Сена-Сен-Дени. Выявлено неоднозначное влияние расселения мигрантов на уровень доходов, занятости и размещение социального жилья: при сопоставлении всех факторов проявилась мозаичность распределения районов

В настоящей статье предпринята попытка оценить роль миграционных процессов в городском развитии Афин на протяженном временном отрезке – с 1834 г., когда город стал столицей независимого греческого государства, по наше время. История Афин, менее чем за столетие превратившихся из небольшого регионального центра в одну из десяти крупнейших в Европейском союзе городских агломераций, представляет собой показательный кейс характерной для средиземноморских стран «спонтанной урбанизации» со всеми ее издержками: нелегальным строительством, чрезмерно высокой плотностью населения и инфраструктурными проблемами. В  конце XX  – начале XXI вв. Афины столкнулись с новым вызовом  – массовой иммиграцией сначала выходцев из стран бывшей Югославии и особенно Албании, а после вхождения Греции в шенгенскую зону  – из государств Северной Африки, Ближнего Востока и Южной Азии. Во время миграционного кризиса 2015  г. Греция стала главными вратами для сотен тысяч беженцев и экономических мигрантов в объединенную Европу. Эти тенденции оказали самое непосредственное влияние на экономику и социальную среду греческой столицы, усилив такие тренды, как рост числа жителей с  низким уровнем доходов, этническая сегрегация по районам и субурбанизация – отъезд коренного населения из обветшалого центра в более безопасные и удобные для проживания пригороды и города-спутники.

Необходимость перехода к более ответственному городскому планированию стала очевидна еще в 1980-е гг., когда впервые на законодательном уровне был утвержден генеральный план, определявший стратегию развития производственного сектора, транспортной системы, землепользования и политики на рынке жилья. Серьезным стимулом для осуществления инфраструктурных проектов, частично профинансированных за счет структурных фондов ЕС, стало проведение в  2004  г. Олимпийских игр. В  2014  г. на фоне долгового кризиса и экономической рецессии администрацией города была принята Стратегия устойчивого развития до 2030 г., учитывающая такие хронические проблемы, как деградация инфраструктуры, нерегулярная миграция, а также низкое качество управления. На современном этапе в  силу отсутствия необходимых финансовых ресурсов решающая роль в  улучшении городской среды отводится частному сектору. Так, муниципальные власти способствуют джентрификации центральных районов столицы, имеющих нереализованный туристический и инвестиционный потенциал, предоставляя значительные налоговые льготы и стимулы для ведения бизнеса.

Одной из наиболее важных тенденций современного этапа социально-экономического развития стран Юго-Восточной Азии (ЮВА) является ускорение процесса урбанизации, который будет определять будущее региона. К  2050  г. доля городского населения в  составе всего населения региона должна возрасти до 65% по сравнению с 42% в настоящее время. Автор статьи отмечает, что процесс урбанизации в ЮВА имеет ряд отличительных характеристик. Во-первых, следует отметить неравномерность распределения городского населения по странам региона. Во-вторых, наблюдается ускоренный рост средних по размеру городов. В-третьих, в  социально-экономических и политических системах стран ЮВА по-прежнему доминируют крупные города и прежде всего столицы. Являясь фундаментом экономического роста и социального прогресса, урбанизация в то же время таит в себе угрозу ухудшения среды обитания для почти половины населения региона. При всем разнообразии социально-экономического развития и политического устройства стран ЮВА экологическая ситуация в  их городах, и прежде всего столицах, поразительно схожа, что свидетельствует о  наличии общих причин, вызывающих обострение экологических проблем. В  статье отмечается, что экологическая напряженность в  городах, спровоцированная, в первую очередь, проблемами, связанными с  урбанизацией, в  то же время является и проявлением общенационального экологического кризиса, причина которого – в осуществлении модели экстенсивного экономического развития, реализация которой сопровождается переэксплуатацией природных ресурсов и ростом загрязнения окружающей среды. Обострение экологической обстановки в  городах, проявляющееся в  высоком уровне загрязнения окружающей среды, ограничении доступа населения к источникам питьевой воды, наращивании производства твердых отходов при несовершенстве технологий их утилизации, обесценивает результаты экономического и социального прогресса стран ЮВА. В статье подробно рассматриваются основные экологические проблемы городов, анализируются причины их возникновения и оцениваются возможности их разрешения. Последнее предполагает комплексный подход к преодолению экологического кризиса при осуществлении мер на разных уровнях и в разных сферах. Автор приходит к выводу, что несмотря на то, что в последние годы наметились определенные позитивные сдвиги в  подходе властей к  решению наиболее острых экологических проблем, тем не менее рассчитывать в  скором времени на заметное улучшение экологической обстановки в городах не приходится без изменения самой философии развития.

Латинская Америка относится к  регионам с  высоким уровнем миграционной активности. История государств южной части Западного полушария более полутора веков сопряжена с массовыми переселенческими потоками, структура и направление которых существенно трансформировались. Если в конце XIX – начале XX вв. латиноамериканские государства выступали в  качестве реципиентов трансатлантических миграционных потоков, то во второй половине XX в. они превратились в  доноров человеческих ресурсов. Это было связано с  глубокими демографическими преобразованиями. Целью работы является анализ влияния демографических трансформаций на становление эмиграционной модели мобильности в  странах Латинской Америки и Карибского бассейна. Демографические изменения по-разному проявлялись в странах с большой долей европейских мигрантов и тех, которые не были затронуты массовыми миграциями рубежа XIX–XX  вв. Демографический взрыв с наибольшей силой проявился в странах Центральной Америки и Мексике. Впоследствии это отразилось на интенсивности миграционного движения в США. В работе изучены основные направления миграций жителей стран Латинской Америки и Карибского бассейна, выделены два базовых ареала мобильности, демонстрирующих различные стратегии в выборе стран – целей миграции. США стали лидирующей страной приема латиноамериканских мигрантов. Но если 93% мигрантов из Центральной Америки и Мексики направляются в США, то в Южной Америке преобладают внутрирегиональные передвижения. Это нашло отражение в реализации миграционной политики крупнейших региональных интеграционных объединений. Значимое место во внерегиональных направлениях миграции из Южной Америки заняла Испания. В конце второго десятилетия XXI в. глобальные экономические трансформации влияют на миграционную динамику латиноамериканских субрегионов, продуцируя мощные миграционные кризисы и локальные напряжения.

В статье рассматривается проблема согласованности политики в сфере миграции, проводимой центральным правительством страны и городскими органами власти. Объектами исследования выбраны четыре города из числа крупнейших в мире (Париж, Шанхай, Сеул, Москва), в которых представлены основные варианты соотношения национальной и городской миграционной политики. Исследуются отдельные особенности социально-экономического развития стран и городов, которые предопределяют текущий вектор миграционной политики и набор применяемых ее инструментов. Делается вывод о влиянии соотношения национальной и городской миграционной политики на характер динамики основных показателей миграционных процессов в  городах. Для городов со схожими приоритетами миграционной политики на уровне страны и города отмечается более устойчивая динамика базовых статистических показателей в  миграционной сфере, а также превалирование более мягких инструментов регулирования миграции (как стимулирующих, так и ограничительных). Города с разнонаправленной миграционной политикой центральных и городских властей демонстрируют бóльшую волатильность динамики статистических показателей, а применяемые меры государственного регулирования отличаются более кардинальным и затратным подходом к  достижению поставленных целей. В  случае разнонаправленности национальной и городской миграционной политики наблюдается также проявление управляемого оппортунизма во взаимодействии центральных и городских органов власти.

Москва как мировой город сочетает в  себе территории с  различным функциональным наполнением. При этом сложность морфологического устройства столицы дополняется высоким динамизмом протекающих в  ней социально-экономических процессов. В  этом контексте важной задачей служит оценка роли крупных инфраструктурных проектов, интенсифицирующих процессы трансформации городской структуры и в короткое время меняющих исторически сложившиеся функциональные роли обширных городских пространств. В статье с использованием данных сотовых операторов анализируются функциональные изменения в  зоне влияния крупнейшего городского мегапроекта – Московского центрального кольца (МЦК) с  2015 по 2018  г. Имеющиеся сведения мобильной телефонии о  распределении населения в  ночные и дневные часы позволяют характеризовать степень дневной и ночной аттрактивности городских районов вблизи МЦК, а соответственно, и их функциональные роли. Проведенный анализ выявил, что в  рассматриваемый период дневная и ночная людность 43  районов, окружающих МЦК, показала равновеликий рост в 0,35  млн чел. при существенной дифференциации ее темпов в  отдельных районах. Соотношение между дневным и ночным населением районов, а также его изменение с 2015 по 2018  г. позволили выделить характерные функциональные типы районов и рассмотреть их динамику. Проведенная типология продемонстрировала, что роль МЦК в пространственном развитии для территорий, относящихся к  центру и субцентру Москвы, оказалась значительно менее заметной, чем для районов, расположенных с  внешней по отношению к  центру города стороны МЦК. Более заменым это влияние было также в  районах, где железнодорожное кольцо стало первым видом скоростного внеуличного транспорта, а также в  районах, имеющих значительные площади промышленных зон, с синергией реновации которых связано большинство наблюдаемых структурно-функциональных подвижек в городской морфологии.

В настоящее время в  России заявлена необходимость разработки Федерального закона «О  городских агломерациях», развитие городских агломераций продекларировано как необходимое условие обеспечения экономического роста и инновационного развития в  стране. Однако однозначных подходов к  выделению и делимитации городских агломераций не существует; данные в Стратегии пространственного развития России определения носят очень общий характер. В этой связи цель данной статьи  – обобщить сложившиеся в  зарубежной и российской науке и практике подходы к  работе с  агломерациями. В  статье показано, что в  экономически развитых странах основным подходом к выделению агломераций является функциональный, при котором определяется область взаимодействия между «ядром» агломерации и его «хинтерландом», прежде всего по интенсивности маятниковых трудовых миграций; функциональный подход постепенно трансформируется в  сетевой, подразумевающий полицентричность агломераций. Выделение и делимитация агломераций в стране может основываться на унифицированном или индивидуальном подходах. В статье предлагается использовать в России оба варианта: унифицированный подход в целях совершенствования статистического учета происходящих изменений в системе расселения, близкий к методике ОЭСР, и индивидуальный для целей стратегического планирования и развития межмуниципального сотрудничества. Преимуществом методики ОЭСР является отсутствие необходимости опираться на сложившиеся территориальные основы местного самоуправления, заметно различающиеся по субъектам РФ. Предлагается также провести широкое обсуждение закрепляемых в законе «О  городских агломерациях» подходах к их выделению и делимитации, совершенствовать систему статистического учета маятниковых миграций населения, в т. ч. в переписях населения.

В условиях смены парадигмы мирового развития и перехода к  сетевому укладу все большее значение в  процессах глобального управления начинают играть так называемые новые транснациональные акторы, активность которых перманентно растет, а состав расширяется. Их ядро в  экономической сфере составляют транснациональные корпорации, в  политической  – разного профиля и статуса международные организации. Размещая штаб-квартиры в  городах, подобные структуры, вкупе с  институтами традиционных субъектов международных отношений, во многом определяют как совокупность командных и контрольных функций агломераций, их конкурентоспособность и устойчивость развития, так и изменчивость конфигурации общего каркаса «центров силы», действующих на мировой арене. Нарастание их влияния в условиях развития процесса десуверенизации означает приближение исторического перехода в  пространственной организации международного сообщества от традиционалистской модели «стран – наций» к  «архипелагу городов», представляющего собой совокупность центров разного ранга и функционального профиля, тесно взаимодействующих в общепланетарном масштабе.

На раскрытие данного феномена нацелена концепция глобальных городов, возникшая в 1990-е гг., объяснительная часть которой строится на основе суперпозиции в  городах сетевых структур глобальных фирм высокоспециализированных деловых услуг. В  статье рассматриваются основные направления современных исследований глобальных городов, аргументируется необходимость качественного обновления сложившихся подходов, значимость в их формировании новых транснациональных акторов. Дается оценка особенностей динамики и локализации штабквартир ведущих ТНК мира и международных организаций. Выявленная асимметрия в их размещении опровергает гипотезу о равноценной привлекательности глобальных городов. На основе рейтингования и группировки центров определено несколько типов хабов новых транснациональных акторов, включая комплексные, возглавляемых «городами-гегемонами» (НьюЙорк, Лондон, Париж), и разного ранга специализированные: геоэкономические и геополитические. С  учетом актуальности и значимости феномена новых транснациональных акторов, базирующихся в  городских агломерациях, предполагается, что продуктивное изучение особенностей их формирования, состава, специализации, размещения и механизмов взаимодействия может стать предметным полем новой научной проблемной области на стыке ряда дисциплин  – геополитической урбанистики, способной внести существенный вклад в изучение контуров глобальных трансформаций.