Трансформация в культурно-идеологическом нарративе Китая с 2010-х годов потребовала создания специфических китайских «мозговых центров нового типа», которые формально институционализированы в китайском законодательстве. В начальный период своего развития (2013–2018) перед китайскими thinktanks стояла задача стать значимым инструментом «мягкой силы» для продвижения и разъяснения ключевых политических и экономических идей, в том числе инициатив Си Цзиньпина – «реконцептуализировать» официальные идеи на экспертно-аналитическом уровне и перевести язык китайских идеологических инициатив на общепринятый язык экспертной дискуссии. Однако с 2019–2020 гг., оказавшись перед вызовом создания антикитайско-го альянса, власти КНР потребовали от аналитических центров не только экспертно-аналитической работы, но и разработки проектов решений по важнейшим вопросам внешнего и внутреннего развития. Политическое руководство Китая стремится создать новый тип аналитической культуры, стимулируя развитие центров нового типа и полностью трансформируя старые. Из четырех типов центров – правительственных, академических, университетских и общественных (неправительственных) – правительственные и общественные центры оказались наиболее эффективными. В отличие от них, центры, выросшие из академических институтов и университетских структур, подвергались критике за медлительность и непрактичность в своих суждениях. В то же время ряд негосударственных аналитических центров вырос в гигантские корпорации: сегодня они имеют филиалы в десятках китайских городов и за рубежом, поддерживают связи с китайскими хуацяо, консультируют власти страны по важнейшим вопросам политического и экономического развития.

Проводится анализ роли университетских городов Европы, причин их возникновения и свойств. Основная цель исследования – выявление особенностей университетских городов Европы. Автором было уточнено понятие университетского города, так как четкого научного определения не существует: в каждой стране свое понимание университетского города. В статье оно сравнительно узкое. Университетским, как правило, считается малый или средний город, где социально-экономические процессы тесно связаны с университетом и научной деятельностью. Основные критерии отнесения города к университетскому – общее число студентов и преподавателей и их доля от населения, а также историко-экономическое значение университета: в Европе большинство университетских городов сформированы благодаря длительной истории возникновения университетов. В средних и малых университетских городах научный и университетский кластер играет градообразующую роль. В более старых университетских городах университет и кампус занимают обширную территорию, по сути – часть самого города.

Проведен анализ опыта конкретных примеров университетских городов. Рассмотрены особенности научно-технологической политики и градостроительные аспекты, так как обширная городская застройка состоит из университетских и научно-исследовательских объектов. Университеты – это связующее звено, в том числе между локальным и глобальным уровнями экономики знаний. Взаимодействия города и университета показаны на примере немецких университетских городов: Гейдельберга, Гёттингена, Марбурга и Тюбингена. Эти города объединяет более молодая демографическая структура, а также большая доля молодых людей среди иммигрантов и жителей с миграционным прошлым.

В статье рассматриваются тенденции трансформации современного права под влиянием технологического прорыва как нового этапа научно-технического прогресса. Выделяются генеральные тенденции глобализации и дифференциации права, рассматриваются последствия этих тенденций, выразившиеся в росте числа комплексных отраслей права, сочетающих публичные и частные интересы. В целях систематизации обозначены три основные формы глобализации в праве: универсализация, интернационализация и интеграция. Анализ эволюции системы права в историческом измерении позволяет выделить три этапа дифференциации современного права. На первом этапе дифференциация права в XX веке выразилась преимущественно в дроблении традиционных отраслей права. Для второго этапа дифференциации права на рубеже XX и XXI вв. характерно интенсивное формирование комплексных смешанных отраслей права, объединяющих институты публичного и частного права для определенных целей правового регулирования. На третьем, современном этапе на стыке первого и второго десятилетий XXI в. под влиянием научно-технического прогресса происходит не только дальнейшая диверсификация и интеграция традиционных и новых комплексных отраслей права, но и формируется группа функционально-инструментальных отраслей права, которые определяют социально-правовые технологии регулирования, реализации и развития права, являются по своей функциональной значимости служебным, вспомогательным правом (например, коллизионное, медиационное, цифровое право).

Автором выдвигается концепция и раскрывается система отраслей права нового поколения как высшей формы эволюции комплексных отраслей права, обосновывается их особая природа и значимость в системе права, проводится систематизация отраслей права нового поколения с учетом степени их развития в правовой доктрине и в практике. Отдельное внимание уделяется цифровому праву и биоправу, наиболее ярко свидетельствующим о влиянии научно-технического прогресса на право, а также обнажающим проблему необходимости более тесного взаимодействия принципов и норм права и этики.

На современном этапе развития медицинских технологий спорт высоких достижений столкнулся с серьезными трудностями. Его правила и основополагающие принципы не только не успевают за переменами в праве и обществе, но и порой противоречат сами себе. Спорт высоких достижений, с одной стороны, это соотношение базовых прав на самоопределение себя как лица определенного пола, и правил честной игры – с другой. Реалии таковы, что для победы в спортивных состязаниях люди идут на крайние меры, например – изменение биологического пола.

И в этой ситуации определение лиц (мужчины, женщины), с которыми должен соревноваться спортсмен, становится не такой простой задачей, возникает правовая неопределенность, не предоставляющая порой возможности однозначно определить, какого пола тот или иной спортсмен.

Неравная борьба или «смерть женского спорта» как такового, а также опасения, связанные с тем, что мужчины, которые становятся женщинами, получают несправедливое преимущество в женских соревнованиях, и увеличивающееся количество случаев участия трансгендерных спортсменов в международных соревнованиях побудили авторов статьи проанализировать зарубежный опыт правового регулирования участия таких лиц в спорте высоких достижений.

Что важнее: право на самоопределение и принятие себя как лицо противоположного пола или правила честной игры (fair play)? При наличии специального и общего правил правового регулирования применяется нормативный акт, носящий частный характер, определяющий «самоопределение лица» как доминанту в вопросах спорта. Но так ли все однозначно в спорте высоких достижений? Правовые коллизии и неоднозначные  правовые  ситуации  (юридически значимые обстоятельства) будут рассмотрены в рамках настоящей статьи.

Настоящая статья посвящена исследованию новых мировых трендов научно-технологического развития и их влияния на обеспечение устойчивого социально-экономического развития отдельных стран и мирового сообщества в целом. Автор показывает значимость разработки и реализации технологий VI технологического уклада, которые открывают новые возможности для развития мировой экономики путем изменения ее технологического базиса, давая конкурентные преимущества тем странам, которые являются лидерами в этом процессе. В связи с этим в статье анализируются основные новые подходы в научно-технологической политике развитых и развивающихся стран, направленные на сохранение высоких позиций как в сфере НИОКР по перспективным технологиям, так и по освоению новых рынков, которые они формируют. Также автор вскрывает те риски, которые связаны с серьезным отставанием  России  в  научно-технологическом развитии от странлидеров, которое сохраняется в рамках действующей экспортно-сырьевой модели развития. Анализируя состояние научно-технологического потенциала, технологические заделы в сфере новых технологий, реализуемые стратегии и программы в этой области, автор определяет ключевые направления совершенствования государственной научно-технологической политики, которые позволят стране активизировать научно-исследовательскую и инновационную деятельность в этой области, укрепить свои позиции на мировых высокотехнологичных рынках и создать предпосылки для повышения конкурентных преимуществ России в общемировом технологическом процессе.

Вызванная извне активизация использования информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) в 2020 г. совпала с продолжающейся цифровизацией мировой экономики в течение последнего десятилетия. Хотя цифровизация – не новое явление, проблемы, связанные с ней, постоянно меняются. До пандемии дискуссия вокруг цифровизации в основном была сосредоточена на концепциях четвертой промышленной революции, «Индустрии 4.0» и Интернета вещей (IoT). Пандемия привела к цифровизации компаний и отраслей, которые ранее были относительно отсталыми в этом отношении. Во время пандемии переход сотрудников на удаленную работу с использованием ИКТ достиг беспрецедентных масштабов и стимулировал изменение потребительского поведения, а продолжительность пандемии спровоцировала долгосрочный процесс внедрения новых видов товаров и услуг ИКТ. Одними из главных бенефициаров пандемии стали ИКТ-корпорации, которые смогли значительно увеличить свою пользовательскую базу и использовать накопленный инновационный потенциал для вывода на рынок новых продуктов и услуг. В статье рассматриваются последствия пандемии для цифровой инфраструктуры и цифровой экономики. Пандемия способствовала возникновению гибридных бизнес-моделей, комбинирующих в себе черты офлайни онлайн-сервисов. Усиление инновационной конкуренции в ИКТ-секторе способно привести к дальнейшей консолидации отрасли, что уже отмечается в полупроводниковой промышленности и сегменте ИКТ-услуг. Отдельно в работе изучается российская инновационная политика в цифровой сфере. С учетом роста инновационной и торговой конкуренции в цифровой сфере в России с 2017 г. были созданы новые направления государственной поддержки цифровых компаний, продуктов и услуг. Показано, что при некоторых изменениях под влиянием пандемии основным направлением инновационной политики в этой сфере в России по-прежнему остается сегмент государственных услуг, при этом соответствующие национальные программы сталкиваются с проблемой целеполагания.

В статье анализируется политика Республики Кореи в области науки и техники. Представлена хронология основных этапов государственной научно-технической политики, ее ключевые цели и задачи. Рассматриваются основные тенденции в развитии науки в Республике Корее, анализируются современное состояние, ключевые проблемы и перспективы данной отрасли. Выявлено, что на начальном этапе Республика Корея прибегала к зарубежному опыту, заимствовала иностранные технологии и успешно внедряла их в производственный процесс. Благодаря продуманной патентной деятельности, внушительным финансовым вложениям и политике правительства, стране удалось занять лидирующие позиции в мировых рейтингах инновационности экономик. При этом автором прогнозируется, что для удержания таких высоких позиций от Республики Кореи потребуются колоссальные усилия не только в виде финансовых вливаний. Открытым остается вопрос как привлечения из-за рубежа, так и удержания своих квалифицированных кадров, способных генерировать идеи, ведь спрос и конкуренция за ученых становится все жестче. Особое внимание уделено влиянию пандемии COVID-19 на изменение политики в научно-технической сфере и развитию новых направлений в разработке инноваций в борьбе с пандемией. Выявлено, что в число приоритетных научных направлений вошли исследования в сфере биотехнологий и создания «умных» медицинских центров, основанных на современных технологиях. Автор отмечает, что Республика Корея одной из первых взяла на вооружение информационные технологии, которые сыграли значимую роль в предотвращении коллапса экономики и дальнейшего распространения вируса за счет оперативного развертывания решений, обеспечивающих коммуникации в цифровой среде и возможности удаленной занятости в режиме самоизоляции.

В статье исследуется одно из главных направлений реализации широкомасштабной программы экономических реформ в Саудовской Аравии – «Видение-2030» (Saudi Vision 2030), направленной на то, чтобы избавить экономику Королевства от тревожной зависимости от доходов от экспорта нефти – цифровая трансформация общества, управляющих структур и экономики в целом. В последние несколько лет сектор информационно-коммуникационных технологий (ИКТ), ставший крупнейшим на Ближнем Востоке, всё более заметен не только в этом регионе. Особую динамичность его развития обеспечивают крупные инвестиции в новейшие технологии. Успеху сектора ИКТ способствовало и создание новых надзорных органов и совершенствование нормативно-правовой базы различных сфер цифровизации. Руководство страны стремится сделать Саудовскую Аравию одной из ведущих стран мира в области ИКТ, построив цифровую экономику, основанную на принципах четвертой промышленной революции и цифровом управлении обществом. В соответствии с пятилетней стратегией цифрового развития (2019–2023) предусматривается рост ИКТ-сектора на 50% и повышение уровня «саудизации» этого сектора до 50% к 2023 г. Ожидается, что такая стратегия увеличит вклад сектора ИКТ в экономику как минимум на 13,3 млрд долл. Оценивая перспективы  развития  цифровизации  в Саудовской Аравии, автор обнаружил четыре фактора, которые позволяют оценить их как весьма благоприятные – достаточное  финансирование,  ускорение  процесса  приватизации,  влияние пандемии COVID-19 и неизбежность диверсификации национальной экономики, которая невозможна без цифровизации.

Статья нацелена на то, чтобы выявить ключевые тенденции и основные направления развития торговли вооружениями и военно-технического сотрудничества (ВТС) стран Юго-Восточной Азии (ЮВА) с США и странами Европейского союза за последнее десятилетие (2011–2020). Помимо прямых закупок вооружений и военной техники (ВВТ) (с детальным перечислением по каждой из стран ЮВА закупленных систем) рассмотрены поставки подсистем и компонентов, развитие лицензионного производства и других форм ВТС. Рост военных расходов и закупки ВВТ в государствах ЮВА анализируются с точки зрения влияния таких драйверов, как внутренняя нестабильность, китайско-американское противостояние в Тихоокеанском регионе и неурегулированные споры в Южно-Китайском море, модернизация вооруженных сил и национальной оборонной промышленности стран ЮВА.

На этой основе делаются выводы о перспективах развития ВТС и закупок вооружений в регионе, а также о том, как изменения, происходящие в этой сфере, влияют на военно-техническое сотрудничество России со странами ЮВА.

Процесс милитаризации информационного пространства сегодня ведет к изменению взглядов на силовые методы изменения геополитического баланса. Наиболее приемлемыми становятся методы, по своей природе ограничивающие возможности эскалации, хотя и создают риски хаотизации значимых пространств. Это резко повышает интерес крупнейших игроков в системе международных  отношений к инструментарию межгосударственной конкуренции, включающему военно-силовые методы, но находящемуся ниже уровня классического конфликта.

Прежде к применению этой категории методов (основанных на технологиях информационного, психологического и кибернетического воздействия) относились с опаской: еще пять-семь лет назад эти методы были несовершенны, не давали гарантированного результата, несли в себе высокие риски раскрытия установочных данных на самих организаторов нападения и использовались в основном в сочетании с более надежными, мощными и отлаженными методами прямой военной агрессии. Сегодня такими инструментами стали гибридные войны, представляющие собой сложный феномен, включающий в себя разнородные инструменты политического, информационного и военно-силового характера. Интегрирующей платформой для гибридных войн становятсяновыевозможностицифрового информационного общества. С появлением и практической апробацией в последние годы модели гибридных войн, структурным усложнением, надстройкой военно-силовыми инструментами мир, очевидно, входит в принципиально новую политическую эпоху, когда гибридные войны и в особенности информационно-манипулятивные методы выдвигаются на первый план и становятся основным инструментом реализации государственной политики. Для России это означает существенное изменение пространства конкуренции с другими странами и необходимость надстройки внешней политики новыми возможностями, выходящими за рамки классической дипломатии и недостаточно развитой в России «мягкой силы».

Значимым фактором развития, а также урегулирования вооруженных конфликтов становится использование беспилотных летательных аппаратов (БПЛА). Соответственно, готовность  и  способность к эффективному применению БПЛА, масштаб оснащения ими вооруженных сил выступают важными критериями дееспособности «военной машины» любого государства. В статье рассматривается развитие данных процессов на примере вооруженных сил Германии, традиционно опирающихся в своем развитии на мощную и передовую промышленную базу.

Оснащение бундесвера роботизированной техникой позволяет не только решить ряд важных задач развития вооруженных сил страны, но и восполнить нехватку значительно сократившегося в предыдущие десятилетия личного состава, что особенно важно в условиях планируемого долгосрочного роста всех параметров «военной машины» ФРГ. Рассматривается «линейка» небоевых, прежде всего разведывательных, дронов германских армии и флота, особенности применения данной техники в зонах вооруженных конфликтов. При этом подчеркивается ряд трудностей в деле оснащения германских войск БПЛА. Внимание уделено вопросам участия ФРГ в дву- (с США) и многосторонних (с партнерами по ЕС) схемах кооперации по разработке и производству роботизированной техники. Особое внимание уделено изучению вопроса об оснащении бундесвера боевыми (вооруженными) дронами, активно и притом плавно продвигаемого руководством блока ХДС/ХСС. Раскрывается ход дискуссии в Бундестаге, прежде всего ее решающих фаз весной – осенью 2020 г. Исследуются последствия весьма вероятного положительного решения вопроса в контексте постепенного отхода официального Берлина от «стратегической сдержанности», детерминированной признанием исторической ответственности Германии за развязывание Второй мировой войны.

Одним из парадоксов нашей богатой на противоречия и крутые перемены эпохи стал союз национальных популистов1 и части рабочих, еще несколько десятилетий назад являвшихся верными сторонниками левых партий. Именно голоса рабочих обеспечили победу Д. Трампу на президентских выборах 2016 г., а в Европе – взлет таких популистских партий, как «Национальное объединение» (бывший Национальный фронт) и «Австрийская партия свободы». В рамках данной статьи была предпринята попытка проанализировать причины формирования этого альянса, характер взаимоотношений между рабочими и национальными популистами, а также перспективы их дальнейшего сотрудничества. В частности, отмечается, что негативные последствия глобализации (делокализация производства, усиление социального неравенства и т.д.), фактический переход социал-демократических и левоцентристских партий на позиции неолиберализма и активное использование социальной риторики «новыми правыми» обеспечили обращение части рабочих к лагерю последних. Однако приходя к власти, популистские партии и политики зачастую проводили реформы, которые в большей степени отвечали интересам бизнеса, чем рядовых избирателей. Вместе с тем делается вывод о том, что альянс между праворадикальными популистскими партиями и рабочими сохранится в ближайшей перспективе. Этому будут способствовать как кризис «старых» левых партий, так и социально-экономические проблемы.